В этой статье мы проанализируем аргументы профессора древней истории Йена Уортингтона в пользу того, что древние македонцы были греками, и подробно разберём, насколько состоятельны эти аргументы.
Научной специализацией Уортингтона является история Древней Греции. В 2008 году издательство элитнейшего американского Йельского университета опубликовало его книгу «Филипп II Македонский», которая содержит раздел «Вопрос о происхождении македонян». В этом разделе автор приводит конкретные аргументы в пользу того, что греки и македонцы – это один народ. В 2014 году издательство «Евразия» (СПБ) опубликовало русский перевод работы Уортингтона.
Чтобы детально разобрать аргумент за аргументом, далее приводим цитаты из этой работы американского профессора:
На данный момент нет общего мнения по вопросу, были ли македоняне греческого или смешанного происхождения, например, славянским народом, усвоившим греческую культуру. Эти разногласия вытекают из самой природы античных источников, но также подогреваются современной политической обстановкой…
При чём здесь славяне?
Авторитетный американский профессор сообщает, что существует принимаемое им во внимание мнение о том, что древние македонцы могли быть славянами. И мнение это для него настолько значительное, что он уделяет описанию своего видения проблемы происхождения древних македонцев отдельный блок.
По одной теории, македоняне были балканским народом и входили в особую этническую группу, которая лишь постепенно была эллинизирована, благодаря контактам с греками. Однако она не может объяснить греческих слов (особенно названий городов), которые были общими и у греков, и у македонян задолго до того, как греки завязали активные контакты со своими соседями.
Более того, почти все литературные источники и археологические материалы, охватывающие несколько столетий, указывают на то, что македоняне говорили по-гречески и потому были греками, как явствует из дальнейшего обзора.
Города
Начнём с македонского города Эдеса (Έδεσσα), который первый легендарный царь македонцев Каран, по преданию, о которым мы скажем позже, сделал центром своих земель. Название этого города негреческое. Но древние языки дают возможность предположить смысл названия города. В санскрите есть слово ādeśa (आदेश), которое означает «приказ», «волеизъявление». Это производное слово от ādiś, которое означает «намерение», «замысел», «цель». Слово это, скорее всего, очень древнее и имеет аналоги в языках других семейств. Так, например, на амхарском языке (входит в семитское семейство языков) есть слово «аддис» в значении «новый», и это слово входит в название города «Аддис-Абеба», что означает «новый цветок». А если вернуться к санскриту, то слово Ādi (आदि) переводится как «начало», «первоначальный», а во втором значении как «похожий».
То есть, может быть, название Эдеса нам говорит о том, что древнее поселение было основано либо по желанию или замыслу какого-то правителя, либо являлся первоначальным городом какого-то племени, либо был основан по образу какого-то другого города.
Таким образом, название города Эдеса вполне понятно, исходя из древних языков, но не из греческого.
Македонский город Эги, по-древнегречески звучит как «эйэ» (Αἰγαί). В самой Греции есть города с похожими названиями. Общепринятым мнением является то, что названия таких городов были образованы с помощью греческого корня αίγ, который означает «волну» и «вихрь». Поэтому в Греции это прибрежные города. Например, Эгион (или Эйон), по-древнегречески Αἴγιον или Αἴγειον, располагается на берегу Коринфского залива. Недалеко от него также на берегу моря располагаются греческий город Эгира (Αιγείρα) и греческий город Эги или Ахея (Αἰγαί). Есть город Аэге или Айге (Αἰγή) на берегу полуострова Паллена (Касандра). Само название Эгейского моря тоже имеет этот корень, связанный с «волной». В России тоже есть населенные пункты с корнем, похожим на греческий, например, прибрежное черноморское село Агой (в Туапсинском районе), а также одноименные река и гора. Возможно, это название оставлено греческими колонистами, активно осваивавшими побережье Черного моря.
Этот город располагается у подножья горы Пиер, которая смыкается с горным массовом Олимпа, и располагается севернее от него. То есть для греков это уже пространство по ту сторону Олимпа – на пути из степей Евразии в Грецию. Возможно именно там шли из евразийских степей на своих конях и колесницах ахейцы (создавшие Микенскую цивилизацию), а затем и дорийцы.
Но вернемся к происхождению названия города Эги. Можно привести несколько контраргументов на предположение греческой этимологии:
- Поскольку греческий народ формировался в том числе ахейцами и дорийцами, которые проходили с севера через территорию, где позднее располагалась Древняя Македония, то не исключено, что македонские и греческие названия были родственны по ещё более древнему слову-предку.
- Возможен и такой вариант, что в древности город имел другую этимологию, и, возможно, имел другое звучание, но ориентированные на Грецию македонские правители, о чём мы поговорим ниже, очень старались приобщиться к «великой эллинской культуре» и перестать считаться «варварами», вполне могли переиначить название города на более греческий манер.
- Древние авторы говорят о том, что в тех местах, где расположен город Эги, жили фракийцы-пиерийцы (пиеры). Македонцы (которые, возможно, и сами были фракийским племенем, или близким к фракийцам народом) потеснили их, и поселились в этой местности. Поэтому название города вполне может быть и фракийским
Следующий македонский город — Пелла. Этот город упоминает Геродот (жил в V в. до н.э.) в связи с греко-персидской войной 480 г. до н.э. Согласно греческому историку, этот город располагался в области Боттиея, где раньше жил народ боттиев. Не греков.
Стефан Византийский в VI в. н.э. составил этногеографический словарь «Этника», используя утраченные ныне древние труды греческих и латинских авторов. Стефан писал, что Пелла изначально называлась Боуномос или Боуномейя. Греческий номос (ном) – это с древности административная единица. Поэтому город, если отбросить приставку местности, мог иметь название Боу или созвучное ему.
Есть свидетельства о том, что в VIII в. н.э. в северной Греции проживал славянский народ ваюниты или баюниты. В том числе и их язык лёг в основу церковнославянского языка через Кирилла и Мефодия.
Поскольку боттии Геродота, которых македонцы вытеснили из Боттиеи, считаются историками до сих пор народом неясного происхождения, у которых был город Боу (или Бою, или Бой), ставший потом македонской Пеллой, не могут ли они быть пращурами славян баюнитов? Македонцы вполне могли выдавить родственное им племя боттиев, которое пошло по реке Альякмон туда, где Византия примерно через тысячу лет застала их уже как славян-баюнитов.
Известно, что при царе Пердикке II город Пелла был уже македонским. Греческий филолог Гесихий Александрийский около V в н.э. составил словарь греческого языка и его диалектов. В единственном дошедшем до нас списке этого словаря, датированном XV веком, слово πέλλα (пелла) определяется как λίθος (литос), то есть «камень». Однако в греческом языке для определения «камня» используются слова πέτρα (петра), λίθος (литос), στολίδι (столиди) , βράχος (врахос). Возможно, Гесихий зафиксировал какое-то очень редкое использование слова «пелла» в значении камня. Тем не менее протоиндоевропейский корень «пелис» присутствует во многих индоевропейских языках. Возможно восходит ещё к мегалитам, когда камни (менгиры) олицетворяли Бога-Творца, Создателя всего мира. Отсюда фаллос, пенис (такая половая «иконография» по данным археологии широко использовалась в палеолитических культах и позже в язычестве до монотеизма). Отсюда также «палец». Возможно, также этот корень формировал слова бык (bull) – священное животное Бога-Творца, и имя Баал – одно из древних имен Бога (Господин). Возможно этот корень формировал слово «белый», pale. У индоевропейцев Бог-Творец связан с небом, и светлым (белым) днём. Корень такой исторической глубины мог использоваться как индоевропейцами греками, так и любыми другими индоевропейцами (например, пофантазируем, славянами-македонцами) для названия их населенного пункта.
Таким образом мы видим, что и в этом случае достоверный исторический материал позволяет усомниться в том, что название города Пелла может являться твердым аргументом для причисления македонцев к грекам.
Интересно, что где-то в районе границы между Древней Македонией и Фракией у подножья гор недалеко от берега Эгейского миря, согласно античным авторам, существовал город с примечательным названием. В разных историках он звучит немного по-разному. У Плутарха (I-й в. н.э.) – Скаптесила. У Лукреция (I-й в. до н.э.) – Скаптен-сула. У Геродота (V в. до н.э.) – Скаптегила. Этот город славился богатыми золотыми рудниками. Название не похоже на другие греческие названия городов, а вот славянские слова «копать» и «сила» слышатся там вполне чётко. Интересно то, что праславянское «копати» восходит к праиндоевропейскому «скапэ», и есть соответствующее греческое слово «скапто», что и означает «копать». Древнее праславянское слово «сила» так и существует во всех славянских языках без изменений, а вот в греческом языке этого слова нет, «сила» и «мощь» в греческом имеют совсем другое звучание.
Названия других городов Древней Македонии рассматривать нет смысла, так как они либо основаны с моря греками-колонистами, приплывшими с юга, либо с земли местными фракийцами, и всё это до расширения Македонии, а попали они под власть македонских царей уже постфактум.
Имена собственные рассматривать также не имеет особого смысла, так как очевидно македонская элита, тянувшись к грекам, называла своих детей греческими именами, либо именами на греческий манер, тем не менее, имена некоторых македонских царей мы всё-таки рассмотрим, но ниже.
Общие слова
Что касается других «слов, которые были общими и у греков, и у македонян задолго до того, как греки завязали активные контакты со своими соседями», не совсем ясно, что Йен Уортингтон здесь имеет в виду. Македонцы использовали греческую письменность в общении с греками на греческом языке. А для исконных индоевропейцев вообще характерно отсутствие письменности и позднее освоение чужой письменности, как это произошло и с греками тоже, перенявшими финикийское письмо. А если учесть, что македонцы, начиная как минимум с Александра I Филэллина, разговаривали на греческом так, как элита Российской Империи непосредственно до войны с Наполеоном разговаривала на французском, то македонский неписьменный язык был в течение нескольких веков придворной «эллинофилии» просто перекрыт греческим. Поэтому древнемакедонский негреческий язык умер, ведь его немногочисленные носители заместили его чужим языком. Хотя известно, что ещё Александр Македонский иногда общался со своей дружиной на македонском языке.
По вышеуказанным причинам доподлинно зафиксировать какие-либо «общие слова» для древних греков и древних македонцев просто не представляется возможным.
Далее, как мы уже упоминали выше, греческий народ формировался в том числе из ахейцев и дорийцев, которые, возможно, пришли в Грецию из евразийских степей через территорию Македонии, которая была для них транзитной, соединились с народами, которые находились в те времена в Греции, с пеласгами, например, и образовали народ, полисы и культуру, во взаимодействии с критянами, финикийцами и египтянами. На территории же Македонии (на север через Олимп от Греции) эти процессы не проходили, поэтому там всё развивалось по-другому. Были ли греки и македонцы родственниками? Может и были, но, скорее всего, очень дальними. Могли быть македонцы предками славян, или славянами? Пока мы не видим препятствий для такой возможности…
Эпический поэт Гесиод из Беотии (VIII век) приводит генеалогию предков македонян…
В середине V века «отец истории» Геродот, бывавший в Македонии, проследил происхождение македонского царского рода…
В том же духе высказывались и другие писатели. Фукидид, писавший в конце V века…
Конечно, литература — не история. Гесиода упрекали в том, что он выдумал свои генеалогии, а греческая знать часто возводила свой род к мифическим предкам. Геродот и Фукидид также бывают ненадежны, когда речь заходит о точном описании фактов, и основания для допуска Александра I к участию в Олимпийских играх привязаны лишь к традиции, что когда-то новая македонская правящая династия пришла из Аргоса…
Таким образом, общим для всех источников является рассказ о происхождении македонского правящего дома из пелопоннесского Аргоса и об участии в Олимпийских играх. Оба эти факта указывают на эллинское происхождение македонян.
Профессор лукавит
Уортингтон ссылается на Гесиода из Беотии, указывая на время его жизни (VIII век до н.э.), и при этом сознательно лукавит. Профессор древней истории Греции прекрасно осведомлён о том, что гимны Гесиода передавались из уст в уста и более поздние рапсоды дополняли и изменяли их вплоть до времени македонских царей, не жалевших золота для того, чтобы считаться греками. В сочинениях «Труды и дни» и «Теогония» про Македонию и мифического Македона нет упоминания. А остальные сочинения, ранее приписываемые Гесиоду, современная наука считает сформированными уже в более поздние времена после Гесиода.
Лукавит Уортингтон и про Геродота, забывая указать, что работы этого древнегреческого историка, часто лично бывавшего в Македонии, пропитаны нескрываемой симпатией к Александру I Филэллину и его сыну Пердикке II. В книге русского историка И.Е.Сурикова «Геродот» (Молодая гвардия, 2009) на странице 252 читаем:
Геродот постоянно пытается обелить его [Александра I Филэллина], для чего пускает в ход даже не очень похожие на истину рассказы…
Симпатии галикарнасского историка [Геродота] к Александру [Александру I Филэллину] — даже вопреки фактам — настолько очевидны, что не вызывает сомнения: Геродот находился в дружественных отношениях с македонской царской династией Аргеадов и передавал сложившуюся в ее среде традицию.
А традицией грекоориентированной македонской элиты, как мы уже видим, было сделать всё, чтобы доказать своё греческое происхождение.
Фукидид жил и творил уже после Геродота, когда авторитет древнегреческих «лидеров мнений», обласканных щедротами варваров-македонцев, уже сделал своё дело. Так традиция двора македонских царей проникла в греческую традицию, а через нее и в современную историографию.
История с допуском Александра I Филэллина к Олимпиаде, которую описывает Геродот, и которую упоминает Уортингтон, вообще говорит сама за себя… Богатый македонский царь, «любящий греков», желает принять участие в Олимпиаде за 350 километров от своего царства. Греки протестуют: ведь только грекам дозволено участие. Александр идёт к судьям и убеждает их, что он грек. Наиболее вероятным способом убеждения является, как мы понимаем, подкуп. Ведь не генетическую же экспертизу прошёл царь «варваров»?..
Историки допускают также, что эта легенда — полный или частичный вымысел самих македонцев. Но именно этой легендой македонский дом внутри своей традиции доказывал признание своего греческого происхождения, что также говорит само за себя.
Таким образом, сознательное лукавство профессора Уортингтона налицо.
Если обратиться к лингвистическому аспекту, греческое слово Makedones, то есть македоняне, означало «горцы». Названия месяцев, имена людей и (что особенно важно) названия городов у македонян все были греческие. Так, первый царь (в середине VII века), о котором мы имеем исторические свидетельства, носил греческое имя Пердикка, которое, возможно, как-то связано со справедливостью (peridikaios).
Этимология Македонцев
Название страны так и звучит на древнегреческом Македония (Μακεδονία). Предлагается, что это название связано с греческим словом «македнос» μακεδνός – означающее «высокоствольный». Это прилагательное связывают возможным смысловым родством с обозначением горных жителей, горцев, ведь македонцы жили от греков по ту сторону Олимпа на склонах сопряженной с Олимпийским массивом горы Пиер. Однако, для обозначения горцев у греков есть более удобное слово ὀρέστης (орестис) «горец», которое происходит от ὄρος (орос) – «гора».
Если же предположить наличие арийской этимологии названия этого народа, то напрашивается следующий вариант, исходя из санскрита: махи (mahi, महि) — большой, и дану (dānu, दनु) — жидкость, а на авестийском языке это слово означает «река». Махидану — македоны — то есть народ большой воды или большой реки. В качестве большой реки вряд ли может выступать Эдесос (другое название Водос — на этой реке стоит Эдеса), либо река Альякмон (на ней стоит Эги). Во времена древних царей Македонии Салоникская равнина была под водой: город Эдесос стоял у горной речки не очень далеко от морского берега, город Эги также находился близко к морю. А, может быть, большая река, от которой пришли предки македонцев, — Дунай, Днестр, Днепр, Дон? Названия всех этих рек в корне своей этимологии имеют слова явно родственные древнему санскритскому и авестийскому слову «дану» (dānu, दनु).
Названия месяцев и имена людей легко перенимаются от той культуры, на которую ориентируется властная и религиозная элита, этих примеров в истории, а также, к сожалению, и в современной жизни, слишком много.
Имена царей
По Уортингтону, «первый царь» Пердикка (заметим, с именем, которое не встречается у греков), о котором, как утверждает Уортингтон, «мы имеем исторические свидетельства», на самом деле засвидетельствован впервые Геродотом, которому нет доверия, по приведенным выше причинам. И до сих пор историки Пердикку I, якобы правящего в VIII до н. э., считают мифическим.
Первым исторически достоверным македонским царем считается Аминта I (начало V в. до н.э.) с явно непохожим на греческое именем. И он был отцом Александра I Филэллина. Приведём несколько негреческих имен, имеющих отношение к индоариям, сравните их с именем Аминта: Ашока (Великий), Аджита (Кесакамбала), Акшапада (Гаутама), Заратустра (и его Авеста), Канишка, Атилла (гунны, хунны, жун, тохары, могли иметь арийские корни), и тому подобные имена. Для греков характерен гласный звук в конце женских имён: Алкеста, Афина, Деметра. Мужские же имена у греков заканчиваются согласным звуком: Сократ, Ахилл, Гомер. Мужчины Пердикка и Аминта не вписываются в эту стабильную греческую схему.
По поводу значения имени «Пердикка» Уортингтон говорит о какой-то справедливости (peridikaios), а все вполне прозаично. Пердика – это название куропатки во многих древних языках, в том числе в древнерусском. Это слово настолько древнее, что (если только оно не привнесено европейскими колонистами) присутствует в языках индейцев Южной Америки (аймара и кечуа), предки которых мигрировали из Евразии в Америку более 10 тысячелетий до нашей эры. Это слово имеет родство с древним индоевропейским словом «перо», которое в неизменном виде сохранилось в славянских языках. Отсюда же слово «парить» в значении «лететь». Древнеиндийское слово «парнам» означает перо или крыло. Значения и звучания этих древних слов позволяют понять, например, происхождение названия священной горы греков Парнас.
Воины в древние времена носили шлемы с богатыми плюмажами. И чем выше ранг древнего воина, тем больше было у него перьев на головном уборе. Поэтому имя воинственного царя «Пердикка» могло означать оперенный или крылатый.
Примечательно и имя первого легендарного царя македонцев — Каран (ударение на первый слог). Это имя появилось в генеалогии македонян позже Геродота, считается — с легкой руки Филиппа II Македонского. Оно похоже на древнеперсидское слово kārana (карана), которое означает военачальника, управляющего администрациями завоёванных земель (сатрапиями). Не исключено, что это слово родственно слову «каган» (правитель у степняков-кочевников, хан). В древнегреческом также есть аналог. Гомер в Илиаде поёт: «Нет в многовластии блага; да будет единый властитель». Слово «властитель» при записи, которая осуществлялась после Гомера, фиксируется как κοίρανος «киранос». В древнеперсидском слово «кара» kāra- означает войско, народ. Родственные похожие слова со значением «военный отряд» или с близким значением есть во многих древних индоевропейских языках. Таким образом имя Каран означает «предводитель воинов», «правитель», «царь».
Нам известно, что греки не могли понять иллирийцев без переводчика, но ни один источник не упоминает о том, что в подобных услугах нуждались афинские послы, приезжавшие в Пеллу, а Эсхин говорит, что македонские послы выступали перед афинянами также без толмачей: «[Демосфен], пригласив к трибуне Антипатра, стал задавать ему вопросы, заранее предупредив, о чем он будет спрашивать, и научив, как надо отвечать — во вред нашему государству»
Без переводчика
Афинские послы в Пеллу приезжали не к простым македонцам, а к семье царя, и его вельможам, которые всеми силами старались делать из себя греков, поэтому естественно, что переводчики не требовались, при дворе прекрасно говорили на греческом.
Македонские послы приезжали к Демосфену в IV в до н.э., когда македонский правящий дом уже был эллинизирован настолько, что предполагать наличие македонских дипломатов, которые не говорили бы по-гречески, – нелепо.
Археологические свидетельства, такие как надписи на греческом языке, были найдены в Дионе (главном святилище), Вергине, Пелле и Амфиполе; греческими были и надписи на монетах. Македонские театры строились в греческой манере (только у театра в Дионе был подземный тоннель между центром орхестры и зданиями позади театра). И вряд ли царю Архелаю в конце IV века стоило приглашать из Афин Еврипида и Сократа, если бы их никто не мог понять. Сократ отказался, но Еврипид написал в Пелле по меньшей мере две трагедии и умер там (он был похоронен в Аретусе). Ему было даровано македонское гражданство, так как македоняне отказались передавать его тело афинянам.
Религия
Комплекс святилищ Дион впервые упоминается у Фукидида, который творил свой исторический труд уже после Александра I Филэллина и его сына Пердикки II, то есть тогда, когда эллинизация македонцев длилась уже как минимум несколько десятилетий.
Властная, а значит и религиозная элита македонцев безусловно принимала и язык, и религию греков. Ведь целью было доказать, что они не «варвары», а «эллины».
Более того, в религиозном единстве нет ничего удивительного, похожие культы и божества объединяли в древности разные народы. Греческая и римская религии очень похожи, но нам не приходит в голову назвать римлян греками. Также в комплексе святилищ Дион было в том числе святилище Изиды и Анубиса, но мы же при этом не считаем македонцев египтянами.
Театры, драматурги и софисты составляли единое целое с религией и в целом с культурой Древней Греции, они шли в одной нераздельной обойме. Поэтому «греческость» македонского театра, который был частью и богослужебного культа, после царей филэллинов не является удивительным явлением.
Если греки называли не-грекоязычные народы варварами, то важно отметить, что так же поступали и македоняне. В 324 году Александр Великий столкнулся с мятежом в Опиде. Он произнес перед своими воинами страстную речь, в которой, в частности, воздал хвалу своему отцу. Александр напомнил, что Филипп «сделал вас грозными противниками для окрестных варваров», имея в виду племена иллирийцев и пеонов, которые имели обыкновение вторгаться в Македонию до того, как Филипп положил этому конец. Можно сомневаться в отдельных местах этой речи, но общий контекст следует признать достоверным, и уж вряд ли Александр использовал слово «варвары» в незнакомом его воинам смысле. Исходя из этого, если «варвар» означает человека, не говорящего по-гречески, то человек, использующий это слово, по определению должен быть грекоязычным.
Варвары
То, что эллином себя считал Александр III Македонский, воспитанный при македонском дворе, который уже более века к тому времени был нарочито «филэллинским», нет ничего странного. И его отношение к негрекам варварам тоже вполне понятно. Своим воинам и своему народу «филэллинская» династия македонских царей без сомнения также внушала, что они греки.
Много общих черт между македонянами и греками имеется и в религиозной сфере…
Мифология
Здесь в течение нескольких абзацев Уортингтон рассказывает про греческую мифологию, которую македонский царский дом считал своей родной, а также про связанный с этой мифологией религиозный культ.
Нельзя забывать, что в то время греческая религия переживала кризис. Появлялись древнегреческие философы, высмеивающие богов или открыто отстаивающие атеистические взгляды. Неудивительно, что священного трепета и пиетета не испытывали и правители, преследовавшие свои сугубо практические политические цели. А манипуляция религиозным культом в угоду политической необходимости, к сожалению, нередкое явление и по сей день.
Другим аргументом, объясняющим, «грекость» македонской религиозности, может служить и общность культа у разных соседних народов, что в истории встречается сплошь и рядом. Об этом мы уже говорили выше.
До нас не дошло никаких остатков языка, который мог бы называться «древнемакедонским», и крайне маловероятно, что, если бы македоняне писали на каком-то своем языке, от него не сохранилось бы ни одной надписи. Таким образом, скорее всего, учитывая наличие местных особенностей в их материальной культуре, македоняне говорили на местном диалекте греческого языка, принадлежавшем, по-видимому, к числу эолийских наречий. Нам известно, например, что имена, начинающиеся на Бил- и Билист-, представляют собой македонские эквиваленты распространенных греческих имен на Фил- и Филист-. А в 330 году, когда Филота, начальник конных гетайров, был осужден за измену, Александр упрекнул его в том, что он не говорил в свою защиту по-македонски. Кроме того, Александр перешел на македонский, когда призывал свою стражу во время пьяной перепалки с Клитом в Мараканде в 328 году. Существование в Македонии особого диалекта едва ли удивительно: к югу от Олимпа их было также немало. Впрочем, вероятно, отдаленность от остальной Греции и соседство с многочисленными варварскими племенами оказали свое влияние на македонское наречие. Предположительно, греки его не понимали и потому называли живших там людей «варварами». Итак, у нас достаточно оснований для того, чтобы считать македонян греками.
Язык или диалект
Как мы уже говорили выше, индоевропейцам свойственно не иметь письменности, а если она и появляется у них, то путём заимствования чужой. У македонцев не было традиции, и, по всей видимости, необходимости, записывать что-либо на камне, как это делали греки или римляне. Поэтому скудное количество дошедших до нас образцов древнемакедонского языка, как и многих других бесписьменных языков, вполне объяснимо.
В этом заключительном отрывке раздела о происхождении македонцев Уортингтон сам приводит свидетельства о том, что македонцы в общении между собой иногда переходили на македонский язык. И объясняет это тем, что якобы македонский был не языком вовсе, а диалектом греческого языка. Но доказательств Уортингтон не приводит.
Из приведенного Уортингтоном примера, логично сделать другой вывод: греческий и македонский языки существовали параллельно. На родной язык македонцы переходили в нестандартных или экстремальных ситуациях в общении между собой. И это выглядит более правдоподобно.
Достаточно спорных оснований!
В конце исследуемого нами раздела Уортингтон делает вывод о том, что «имеется достаточно оснований считать македонян греками». Но, разобрав доводы профессора, мы убедились в том, что все эти основания мягко говоря спорны, а местами являются явной и сознательной подтасовкой.
Приведем цитату из работы другого авторитетного американского профессора античной истории Юджина Николаса Борза, который работал в Пенсильванском университете. В переводе его работы «История античной Македонии (до Александра Великого)», который издан в России в 2013 году издательством Филологического факультета СПбГУ, Нестор-История, на страницах 403-405 читаем:
…нужно проводить различие между языком, бывшим в ходу среди представителей высших классов македонского общества, и наречием, на котором говорили в сельской местности. Нет сомнений в том, что по крайней мере со времени царя Архелая (413-399 гг. до н. э.) и, возможно, уже раньше высшие классы общества в Македонии были весьма сильно эллинизированы. Греческий язык являлся языком дипломатии, международной торговли, искусства и некоторых аспектов религиозной практики. Но мы не знаем, каким был местный язык(-и) или диалект(-ы); нам известно только то, что он существенно отличался от стандартного греческого языка, поскольку для него требовались переводчики еще в эпоху Александра…
По сей день остается неизменным тот факт, что Македония, насколько нам известно, развивалась отдельно от региона греческих поселений на юге. Исследования по этому поводу, указанные в оригинальном тексте моей книги, не были оспорены, а следовательно, не был поколеблен и их основной вывод: в Македонии не существовало ни одного микенского поселения. Но если здесь не было микенских поселений (а микенцы, по данным лингвистики, — ранние греки), то тогда тем, кто считает, что исторические македоняне являлись греками или грекоязычным народом, нужно объяснить, как народ, который не был греческим вначале, стал греческим в постмикенскую, т. е. историческую, эпоху. Моя собственная точка зрения на этот счет остается прежней: какими бы ни были природа и происхождение македонян, часть их общества оказалась эллинизирована в исторические времена посредством заимствования ею некоторых аспектов традиционной греческой культуры, и то, что было перенято, легло поверх македонских национальных институтов (таких, как монархия) и языка(-ов).
Таким образом мы видим, что вопрос о происхождении македонцев, хоть и остаётся открытым, но исторические данные позволяют считать македонцев всё-таки отличным от греков народом. А если так, то появляется возможность для осторожного предположения о том, что македонцы времен Древней Греции могли иметь отношение к славянам, которых западноцентричная история (унаследовавшая, видимо, греческий снобизм считать всех кроме себя варварами), несмотря на важные свидетельства, согласна замечать лишь с середины первого тысячелетия нашей эры. Очевидна необходимость исследований в отношении происхождения македонцев, и более широко — в отношении происхождения славян, истории формирования их хозяйства и культуры на тех обширных территориях, которые они сегодня занимают.